Сколько людей болеют артритом
- Главная
- Статьи
- Ваше здоровье
- Ревматоидный артрит в глобальном масштабе
04
Сентября
2012
Если враг не сдается…
Эпидемия ревматоидных заболеваний грозит разорить системы здравоохранения многих стран
Алла Астахова, «Итоги» № 36-2012
Это десятилетие доставит немало хлопот специалистам по борьбе с аутоиммунными заболеваниями. Недавно на конгрессе EULAR (Европейская лига по борьбе с ревматизмом) был обнародован неутешительный прогноз: к 2015 году количество больных ревматоидным артритом вырастет на 75 процентов по сравнению с 2005-м. И это при том, что в мире соответствующий диагноз уже поставлен 21 миллиону человек. Проблема остро стоит и в России – в нашей стране от этой болезни страдают порядка 850 тысяч человек.
На карте показаны потери, которые несут разные страны из-за распространения ревматического артрита, измеренные в единицах DALY (Disability-adjusted life year – год жизни с поправкой на инвалидность). Один DALY обозначает один недожитый год здоровой активной жизни на 100 тысяч населения. Россия оказалась среди стран, где это заболевание чаще всего приводит к инвалидности
Сегодня ревматоидные заболевания – одни из самых тяжелых по затратам на лечение. В США, например, подсчитали, что ежегодно тратят до 8,4 миллиарда долларов на борьбу с артритом: каждый пятый доллар из всех прямых расходов на медицину. А косвенный ущерб из-за потери нетрудоспособности может дойти почти до 11 миллиардов в год. Если количество случаев аутоиммунных заболеваний будет расти такими же темпами, банкротами окажутся национальные системы здравоохранения в целом. Так что прорывов на этом фронте с нетерпением ожидают не только те, кто из-за постоянной боли в суставах может передвигаться с трудом. Какие крепости собирается штурмовать в ближайшее время армия ревматологов?
Опознать врага
Предупредить ревматоидный артрит практически невозможно. Он может впервые проявиться после тяжелой физической нагрузки, эмоционального шока, утомления, в период гормональной перестройки. В том-то вся и беда, что причины его развития в организме доподлинно неизвестны. Многочисленные исследования показали: этим недугом страдает в среднем каждый сотый. И почему-то у слабого пола он встречается гораздо чаще. Есть и другие факторы риска: наследственность, курение. При этом заболевания суставов – вовсе не удел стариков. Из 80 тысяч, ежегодно получающих инвалидность в связи с ревматическими заболеваниями, половину составляют люди активного возраста: мужчины – до 49 лет, женщины – до 44. Ювенильным идиопатическим артритом болеют дети.
А недавние исследования выявили связь распространения ревматоидного артрита с эпидемией ожирения, стремительно набирающей обороты. По прогнозам ВОЗ, количество людей с излишним весом с 2005 по 2015 год увеличится в мире на те же самые 75 процентов, что и в случае с артритом. Причем риск заболеть артритом среди страдающих ожирением увеличивается именно у женщин. Впрочем, иммунологи и в этом случае не торопятся назвать избыточный вес причиной развития артрита. «Я бы не стал среди них искать причину и следствие, – говорит научный руководитель исследовательского центра «Иммункулус» Александр Полетаев. – Нарушения метаболизма стали настоящим бичом современности. Возможно, и ревматоидный артрит, и ожирение связаны с каким-то фактором, определяющим обмен веществ. Тут может быть повинен и образ жизни современного человека, и многочисленные неблагоприятные воздействия окружающей среды».
Впрочем, кое-какие предположения о природе артрита у специалистов все же имеются. Считается, что в основе лежат иммунные нарушения: организм не распознает собственные клетки и начинает атаковать их как чужие. Так называемые иммунные комплексы откладываются в тканях. Это постепенно и приводит к повреждению суставов.
Некоторые специалисты предполагают, что заболевание способно развиваться в результате инфекции – воспаление является его первым признаком. Впрочем, антибиотики тут не действуют, так что до сих пор непонятно, верно это предположение или нет. Медики научились определять грозную болезнь по ревматоидному фактору – в сыворотке крови больных есть антитела, атакующие их же собственные иммуноглобулины. Но вот незадача: приблизительно у 15 процентов больных этого фактора вовсе не находят. А у пожилых людей его наличие может не иметь никакого отношения к ревматоидному артриту. Получается, что вовремя определить недуг совсем непросто. Сейчас для этого врачи используют и анализ разных показателей крови, и томографию, и рентген, и УЗИ. Но что это дает?
Ближе к цели
Современные специалисты делают все возможное, чтобы диагностировать болезнь как можно раньше. Ведь без адекватного лечения она может сделать человека глубоким инвалидом всего за пять лет. К тому же ревматоидный артрит – системное заболевание. Оно поражает не только суставы и позвоночник. Страдают почки, легкие и даже кожа. Ускоренными темпами развивается атеросклероз сосудов, поэтому от 30 до 50 процентов больных артритом умирают от инсульта, инфаркта, сердечной недостаточности. Однако сейчас появилась возможность не только надолго отодвинуть наступление грозных последствий, но и достичь ремиссии – состояния, когда развитие заболевания приостанавливается настолько, что его признаки практически не проявляются. Раньше врачи начинали лечение с наименее эффективных лекарств, переходя к более сильным препаратам. Особого эффекта это не имело – рано или поздно 70 процентов больных становились инвалидами, лишенными возможности двигаться. Но в 2010 году Американский колледж по ревматологии (ACR) и EULAR определили новую цель борьбы.
Теперь болезнь лечат агрессивно на самых ранних стадиях: стараются обнаружить ее как можно раньше и добиваются ремиссии, применяя современные препараты. Эта концепция называется Treat-to-Target, в вольном переводе – «лечить до ремиссии». Впрочем, проблемы есть и тут. Дело за малым: понять, что такое ремиссия. Похоже, в ближайшее время медикам придется серьезно поработать над тем, чтобы улучшить диагностику. «Сейчас все существующие критерии ремиссии базируются на клинических и лабораторных параметрах, – говорит Микель Остергард, профессор университета Копенгагена. – Однако современные методы визуализации – МРТ и ультрасонография – могут дать другую картину».
Существует еще одна проблема: новые генно-инженерные биопрепараты (их называют еще биологическими агентами), благодаря которым и был достигнут прогресс в лечении, стоят недешево. Конечно, они нужны не всем больным: по некоторым данным, они подходят лишь приблизительно 15 процентам пациентов. Однако врачи хотели бы в каждом конкретном случае иметь возможность назначать современное лечение, если оно необходимо. Пока из 46 европейских стран лишь 36 оплачивают такие лекарства своим гражданам. Да и там, где доступ к новым препаратам есть, существует большая разница по уровню финансирования.
Например, Турция тратит на лекарства для одного больного ревматоидным артритом 9431 евро в год, а Германия – 21 349. Однако всех в отношении неравенства, похоже, переплюнула Россия. У нас неодинаковые условия лечения для жителей разных регионов страны. «В России за эти препараты вроде бы платит государство, – рассказывает врач-ревматолог одной из столичных клиник. – Но на деле все зависит от того, в каком регионе человек живет – богатом или бедном. Получается, что мы вынуждены подбирать не те лекарства, которые подходят пациенту, а те, за которые сможет заплатить регион, в котором он живет. Конечно, это несправедливо. Так просто не должно быть».
Вот и выходит, что в нашей стране доступ к дорогостоящим «биологическим агентам» у больных появляется часто только в том случае, если они получают инвалидность. Но ведь лечить человека нужно именно для того, чтобы он не стал инвалидом… Сейчас европейские страны разрабатывают критерии доступности биопрепаратов. «Должны существовать общие стандарты ЕС, определяющие доступ к лечению для тех пациентов, которым оно действительно необходимо», – говорит Полина Путник из университета Маастрихта, автор специального исследования на эту тему. Тут нам не грех поучиться у европейцев и сделать так, чтобы доступ к подобным лекарствам был равным хотя бы для жителей всех регионов России. Иначе лечение в соответствии с едиными стандартами становится фикцией.
Из чего выбрать?
Впрочем, проблемы существуют и там, где нет перебоев с дорогостоящими «биологическими агентами». Как выяснилось, пациенты склонны преувеличивать действие биотехнологических препаратов. Исследования показали: состояние больных улучшается обычно в течение первого года приема таких лекарств. Затем наступает период стабилизации, который может длиться достаточно долго. Ученые из Университета Калгари тщательно проследили все параметры состояния больных – они изучали и лабораторные данные, и результаты опросов. Оказалось, через четыре года после того, как состояние стабилизировалось, больные начинают приписывать себе улучшение. Конечно, врачам есть из чего выбрать – в мире сегодня существует порядка десяти основных биотехнологических препаратов для лечения ревматоидного артрита. В Европе применяется восемь. В России – семь. Лекарств так много, что специалисты могут позволить себе роскошь проводить клинические исследования нового типа – они сравнивают действие препаратов не с плацебо, а с другими биотехнологическими препаратами. Впрочем, как ни сравнивай, ясно, что пока ни один из них не излечивает ревматоидный артрит, а лишь приостанавливает развитие заболевания.
Именно поэтому врачи так напряженно следят за новыми открытиями фундаментальных механизмов развития ревматоидного артрита. Исследователи из госпиталя специальной хирургии в Нью-Йорке недавно выявили еще одно нарушение иммунной системы, которое может быть причиной заболевания. Речь идет о нарушениях межклеточных сигналов. Ученые показали, что такие нарушения могут повлиять на развитие макрофагов – иммунных клеток, атакующих посторонние патогены. Сейчас они хотят проверить эту теорию на лабораторных животных. И если докажут свою правоту, то тут же приступят к созданию нового лекарства.
«Вполне вероятно, что на этом пути их может ждать успех, – прогнозирует Александр Полетаев. – Ведь механизм развития иммунного ответа во многом сводится именно к передаче сигналов от одной клетки к другой. Аутоиммунные заболевания могут быть связаны с нарушением таких сигналов».
Однако и в этом случае мы вряд ли получим волшебную таблетку, приняв которую пациент наутро проснется здоровым. А потому ревматологи сегодня не пренебрегают ничем, что могло бы улучшить состояние больных. Изучают роль физических упражнений – доказано, что те, кто регулярно занимается, чувствуют себя лучше. Проводят специальные тренинги, обучающие справляться с болью. Изучают, как влияют те или иные симптомы заболевания на жизнь пациентов. Например, скандинавские ученые выяснили: утренняя скованность – затруднения в движениях – у более чем 70 процентов больных приводит к тому, что они вынуждены оставлять работу. Ведь нельзя же регулярно опаздывать в офис. Между тем врачи раньше считали этот симптом не особенно важным по сравнению с болью и воспалением. Теперь они изменят к этому отношение и, скорее всего, предложат дополнительные методы лечения. А норвежские исследователи решили поинтересоваться, как обстоят у больных ревматоидным артритом дела на личном фронте. Оказалось, что у 82 процентов из них есть партнер. Значит, жить с этим недугом можно, надеясь на то, что победа над ним не за горами.
Портал «Вечная молодость» https://vechnayamolodost.ru
04.09.2012
назад
Читать также:
03
Декабря
2009
Генетически модифицированные Т-лимфоциты для терапии артрита
После введения генетически модифицированных лимфоцитов мышам с артритом в очагах ревматоидного воспаления наблюдалось уменьшение количества T-хелперов и разрушительных процессов костной ткани, т.е. снижение аутоиммунной реакции.
читать
28
Января
2009
Генотерапия при ревматоидном артрите: проверено на людях
Соскобы ткани из суставов двух пожилых пациенток, страдающих тяжелым артритом, инфицировали ретровирусом со встроенным геном белка, блокирующего действие интерлейкина-1. Затем экспериментаторы размножили захваченные вирусом клетки и вновь подсадили их в суставы пациенток. Уже через 4 недели обе женщины почувствовали себя лучше.
читать
02
Сентября
2008
Начинаются испытания вакцины против ревматоидного артрита
Вакцины на основе собственных клеток пациента уже проходят клинические испытания у пациентов с онкологическими заболеваниями, но при ревматоидном артрите их испытают впервые. Экспериментальная стадия была весьма впечатляющей, и ученые рассчитывают, что вакцина сможет специфически подавлять патологический аутоиммунный ответ.
читать
22
Июня
2012
Новые данные о бесполезности и даже вреде гиалуроновой кислоты при артрозе
Внутрисуставные инъекции гиалуроновой кислоты приносят лишь временное и незначительное облегчение при артрите коленных суставов, клинически не обоснованы и даже опасны.
читать
24
Августа
2010
Артрит помог найти лекарство от болезни Альцгеймера
Болезнь Альцгеймера, вероятно, удастся победить при помощи артрита. Точнее – белка, который синтезируется в клетках при этой болезни, поражающей суставы.
читать
02
Декабря
2009
Бегом к артрозу!
Интенсивные занятия бегом или прыжками заметно повышают риск развития артроза. А спорт с низкой нагрузкой на скелет (плавание, велосипедный спорт) может оздоровить поврежденные хрящи и предотвратить заболевания здоровых суставов.
читать
Источник
В начале апреля в Москве завершила свою работу V Школа
ревматологов «Современные стандарты диагностики и лечения ревматических
заболеваний», которая собрала ведущих российских и зарубежных
специалистов с целью обсуждения проблемы диагностики и терапии
ревматологических заболеваний, а также вопросов доступности мировых
инноваций российским пациентам, страдающим ревматоидным артритом.
Ревматоидный артрит — хроническое
заболевание, неизбежно приводящее к инвалидности. По оценкам различных
экспертов, ревматоидным артритом сегодня страдает более 20 миллионов
человек во всем мире. В России общее количество больных ревматоидным
артритом (по неофициальным данным) составляет около 800 тысяч. По
данным же официальной статистики таких больных в России насчитывается
немногим более 300 тысяч. Такое расхождение связано с тем, что зачастую
врачи (как правило, специалисты общей практики, к которым на первичный
прием приходит такой пациент) не могут поставить правильный диагноз
из-за большого количества «масок», которые может принимать ревматоидный
артрит в своем начале.
Коварство болезни заключается еще и в том, что очень
часто поражаются не только суставы, но и внутренние органы. И как
следствие этого, возникает проблема «скрытой смертности», когда
многие больные умирают, например, от сердечного недостаточности, на
самом деле вызванной ревматоидным поражением сердца. При отсутствии
своевременной диагностики и надлежащего лечения почти половина больных
в течение первых 5-6 лет после постановки диагноза получает
инвалидность.
Пол Эмери, профессор ревматологии, Университет Лидс
(Великобритания) подчеркнул: «Самая главная задача специалистов — это
подавить воспаление на всех уровнях, и не важно, как это сделать, важно
это сделать так, чтобы лечение было максимально эффективным.
Основная проблема заключается в том, что во многом успех лечения
зависит от того, насколько быстро мы можем диагностировать заболевание
и назначить оптимальное лечение. В Европе сегодня широко применяется
МРТ диагностика для оценки типа и тяжести заболевания. По ее
результатам мы индивидуально разрабатываем схему лечения каждого
пациента»
Сегодня для лечения ревматоидного артрита в медицинской
практике широко используются различные методы медикаментозной терапии,
а также и хирургическое вмешательство. Но последнее достижение, которое
может предложить пациентам современная ревматология — это терапия
«биологическими агентами», которые точечно воздействуют и подавляют
ненормально активные В-лимфоциты, являющиеся основными факторами
развития воспалительных процессов в суставах.
По словам Пола Эмери, стандартом лечения
ревматоидного артрита на сегодняшний день является метотрексат. При
неэффективности данной терапии пациенту назначаются биологические
препараты, в том числе моноклональные антитела к В-лимфоцитам —
ритуксимаб. Это очень эффективная схема терапии, потому что она
позволяет достичь ремиссии у тех пациентов, у которых ранее проводимая
терапия оказалась неэффективной. Кроме того, опубликованы
предварительные результаты международных многоцентровых исследований,
показавших высокую эффективность тоцилизумаба — нового биологического
препарата для лечения ревматоидного артрита.
Евгений Насонов, академик РАМН, профессор, директор ГУ
Институт Ревматологии РАМН, Президент Ассоциации Ревматологов России
отметил: «Российские ревматологи сегодня активно используют
биологические препараты, уже ставшие незаменимыми в лечении
ревматоидного артрита. Это стало прорывом в мировой медицине. Такие
препараты, как ритуксимаб, позволяют значительно приостановить развитие
болезни, поддерживать качество жизни пациентов на высоком уровне даже у
тех пациентов, которым ранее ничего не помогало. Теперь самое главное,
чтобы государство обратило еще большее внимание на проблему
ревматоидного артрита и помогло обеспечить наших больных этими
современными препаратами».
В отличие от стран Европы, где действуют более совершенные
схемы лекарственного обеспечения пациентов, в России эта проблема стоит
достаточно остро. Более 20% пациентов — в большинстве случаев с
тяжёлыми, прогрессирующими формами ревматоидного артрита, нуждаются в
лечении моноклональными антителами — инновационными биологическими
препаратами. К сожалению, на данный момент такое лечение доступно
немногим более 1% от числа официально зарегистрированных больных.
Источник
Меня зовут Женя, мне 31 год, из них 6 лет у меня диагноз: ревматоидный артрит. Сейчас многие знают, что такое рак или СПИД, а вот о РА говорят не очень часто.
Все началось в 2012 году.
Первая скованность в руках по утрам приводила к панике: я не могла сжать зубную щетку. Врачи в травмпункте сказали, что это из-за работы за компьютером. Первые симптомы и правда схожи с другими, менее сложными заболеваниями.
Хуже стало год спустя, когда ни с того ни с сего я стала ощущать жуткие боли не только в руках, но и в ногах, по утрам ступить на ногу было невозможно, буквально. Первые 20–40 минут после пробуждения казались каким-то кошмаром, к тому времени боли в руках разошлись до такой степени, что надеть одежду самостоятельно я не могла, пока не подействует обезболивающее. Боль похожа на ту, когда очень сильно ушибся, — и эта первая звенящая боль не проходит.
У Эдит Пиаф был ревматоидный артрит, и, чтобы избавиться от болевых ощущений, она принимала морфий. Периодически я думала, что это вполне оправданно.
Походы по врачам и анализы привели меня к ревматологу. Врач пенсионного возраста тогда сказала, что не видит у меня РА и мне стоило бы одеваться теплее. Тогда я еще не понимала масштаб бедствия, которое наступит после того, как я со спокойной душой выйду из кабинета.
Забегая вперед, скажу, что спустя два года, когда мне пришлось вернуться к этому врачу из-за бюрократических вопросов в медицине, она признала, что неправильно поставила диагноз. Походы в платные поликлиники, прием лекарств, которые никак не влияют на болезнь, аллергические реакции от таблеток и острые реакции внутренних органов — далеко не весь список пережитого. «Бывает и так», — сказала она.
Очередной московский ревматоидный центр (я тогда жила в столице и могла выбрать центр). На приеме у врача я рыдала — у меня кончились силы терпеть боль.
За это время я изучила симптоматику, результаты своих анализов и уже знала, что у меня ревматоидный артрит, а три врача-ревматолога всё не могли поставить диагноз и назначить правильное лечение.
Так что, когда я пришла к [своему нынешнему врачу] Т. А., она сказала, что назначает гормоны и будет вводить лекарство в мое лечение постепенно, — а я всё ревела.
Гормоны — это результат затянутого начала лечения, точнее, его отсутствия, длительный воспалительный процесс просто так не затихнет, а основное лекарство — только в уколах — раз в неделю, строго по расписанию. Обезболивающее и мази, примочки из странных растворов — дополнительные помощники.
Боли начали утихать, пришли побочные эффекты от сложных лекарств: тошнота, головокружение и другие…
Я принимаю лекарство, которое принимают люди с диагнозом «рак». Только объемы у нас разные.
Ревматоидный артрит — хроническое заболевание, при котором воспаляется синовиальная мембрана, из-за чего суставы теряют подвижность и опухают. Постепенно воспаление разрушает концы кости и покрывающий суставные поверхности хрящ. Нарушаются структура и функции связок, придающих суставу прочность, и он начинает деформироваться.
Чаще всего болезнь поражает несколько суставов и обычно начинается на одном из мелких — кисти или стопы. Как правило, заболевание развивается симметрично. В воспалительный процесс могут быть вовлечены глаза, легкие, сердце и кровеносные сосуды. Болезнь обычно развивается медленно, но клинически проявляется резко.
Ревматоидный артрит — аутоиммунное заболевание; синовиальную мембрану, а в ряде случаев и другие части тела повреждают свои же антитела.
Ревматоидный артрит не свойствен молодому возрасту, да и вообще мало изучен.
До сих пор не ясно, почему иммунная система начинает так себя вести — уничтожать свой же организм. Самая распространенная версия — стресс.
Единственное, что известно наверняка, — сегодня ревматоидный артрит не излечивается, он на всю жизнь.
Я боялась этого заболевания. Видела, что оно делает с суставами и как люди впадают в отчаяние. Оно и понятно, изменения настолько уродливы, а ты настолько беспомощен…
Однажды я почувствовала, что мне нужна поддержка, и зашла на форум для людей с РА. С тех пор я больше не посещала таких форумов. Вероятно, у русского человека фокус внимания смещен больше на страдания и на то, как ему плохо. Я же искала, скорее, поддержку, рецепты того, как люди справляются, уверенность, что нам всё посильно.
Один раз пошла к психотерапевту, рассказала ему, как переживаю и нервничаю, ведь знаю, что это заболевание со мной на всю жизнь, а жизнь на глазах рушится. Он выписал мне лекарство. Я его приняла и ощутила упадок сил, мне ничего не хотелось делать. Чтобы не навредить себе больше и не впасть в апатию, я не стала больше его пить и к этому врачу больше не ходила. Моральную поддержку я стала искать в себе сама.
Почти никто из моих друзей не знает, что у меня серьезное заболевание. Один близкий человек узнал, я рассказала, но потом немного жалела. Он стал очень волноваться за меня. Когда я увидела, что он смотрит на меня как на жертву, я решила, что не хочу, чтобы все беспокоились. Не хотела показаться слабой.
Ты молода, у тебя много планов, и вдруг ты уже не можешь жить полноценно, врачи говорят, что тебе нельзя заниматься активными видами деятельности и работа твоя тебе не подходит — слишком большая физическая нагрузка. Поэтому о своей особенности я молчала.
За несколько месяцев до того, как у меня развился ревматоидный артрит, я сменила сферу деятельности и стала работать бариста. Мне хотелось развиваться в кофейной индустрии, у меня был план на несколько лет. И вот ты приходишь на работу и понимаешь, что не можешь сжать руку, чтобы приготовить кофе, тебе просто не хватает сил делать то, что ты любишь.
Сейчас я просыпаюсь в 6 утра, принимаю таблетку метипреда и продолжаю спать. Так начинается каждое мое утро с 2014 года. Раз в неделю ставлю укол основного лекарства. Таких страшных болей, как раньше, нет, лекарства помогают. Но я всё же боюсь просто удариться пальцем или локтем — суставы реагируют. Несмотря на то что мне стало легче, мне нельзя бегать, под запретом ударные нагрузки, нельзя заниматься активным спортом в принципе. Так что пробежать марафон или проехать на велосипеде длительный маршрут я не смогу.
Но я прошла этап принятия.
Болезнь ограничивает мою жизнь, но я не стала заложником своего тела. Я по-прежнему хожу в спортзал, занимаюсь силовыми упражнениями, параллельно занимаюсь йогой.
Я не разлюбила прогулки, я научилась быть спокойнее. Ведь сначала казалось, что все вокруг бодрые и сильные и только ты такой слабак. Но потом ты учишься быть более плавным и летящим, узнаешь, как можешь сбалансировать самого себя.
Ощущая эту гармонию и каждый день находя силы на борьбу, я поняла, что не готова оставлять любимое дело — кофейную индустрию. Сейчас я открыла в Петербурге свою кофейню — «Щегол». И не собираюсь останавливаться на достигнутом. В этом году планирую запустить еще несколько проектов.
Я подошла к черте, когда могу бороться со своими страхами, связанными с заболеванием. Я понимаю, что если такая проблема была у меня, то она может быть и у других людей с РА. И мне важно показать, что мы не одиноки, что мы можем найти поддержку.
У нас в Петербурге есть группа активистов из «Спасибо», они устанавливают по всему городу контейнеры, куда можно сдавать вещи. Я обратилась к ним за помощью, чтобы мы сделали проект для людей с ревматоидным артритом, и они согласились. Сейчас мы разрабатываем концепцию. Точно знаю, что хочу открыть место, куда все смогут приходить и обсуждать свои проблемы, связанные с заболеванием, и получать помощь.
Но пока центра нет, я могу лишь дать несколько советов:
— Если у вас ревматоидный артрит либо есть подозрение на него, сразу идите к врачу, ищите хорошего специалиста — вам с ним долго по пути.
В какие-то моменты я прекращала терапию без одобрения врача: мне казалось, что я выздоровела, — не делайте так, РА — коварное заболевание, потом может быть хуже.
— Надо помнить: как бы больно ни было, наступит день, когда боли не будет, главное — не опускать руки и подобрать лечение!
— Еще нужно делать зарядку. По утрам ты чувствуешь себя настолько скованно, будто твое тело сжалось в комок. Но проходит время — обязательно нужно сделать зарядку, очень медленную, прощупать все косточки и мышцы. Это помогает.
Ну и одевайтесь теплее, конечно! Говорят, это защищает от многих заболеваний.
Источник